Большое время [= Необъятное время] - Фриц Лейбер

Тем временем сатир опустился на колени перед бронзовым сундуком, который был украшен маленькими изображениями черепов, крестиками с петлями наверху и свастиками – выглядящими куда древнее, чем нацистская. Обращаясь к Сиду, он сказал:

– Быстар сабражашь, шеф, кагда видил, что Дверь явилась высокий, так сразу слабить гравитация. А сечас мне не помочь, а?

Сид протянул руку к Малому Хранителю и всем нам сразу стало очень легко, а мой желудок со всем содержимым взмыл вверх. Сатир свалил на сундук одежду и оружие, которые тащил Илли, прогарцевал со всем этим скарбом к концу бара и бережно там опустил. Вот бы посмотреть на того инструктора, который обучал сатира английскому. Интересная личность, должно быть. Познакомиться бы с ним (или с ней?).

Сид поинтересовался у Илли, не предпочитает ли тот, чтобы в одном секторе была лунная сила тяжести, но мой мальчик любит смену впечатлений и, раз он такой легкий, земная сила тяжести его не беспокоит. Однажды он сказал мне: «Греточка, разве жуку не все равно, какое притяжение на Юпитере?

Я попросила Илли рассказать о сатире, и он проскрипел, что того зовут Севенси, и до этой операции Илли его никогда не встречал. Я знала, что сатиры – из эпохи, удаленной в будущее на миллион лет, так же как луняне жили миллион лет назад, и я подумала – О Крест ос! – что операция, похоже, чрезвычайно важная, раз для этого дела Пауки вытащили этих двоих, разделенных двумя миллионами лет – разница во времени, которая вызывает на мгновение чувство священного трепета.

Я начала было расспрашивать Илли, но тут как раз примчался Бур с большим красно-черным керамическим кубком вина – мы стараемся держать в запасе различные сосуды для питья, чтобы ребята чувствовали себя как дома.

Каби тут же выхватила кубок у него из рук и осушила одним глотком, а потом грохнула его об пол. Она частенько так поступает, хоть Сид и пытался обучить ее манерам. А потом она настолько погрузилась в свои размышления, что глаза ее закатились, рот приоткрылся, зубы оскалились и в ее облике осталось меньше человеческого, чем у внеземлян. Она была подобна фурии, как их изображают. Лишь путешествующие во времени знают, насколько эти древние бывают похожи на свои фрески и наскальные рисунки.

У меня зазвенело в ушах и волосы встали дыбом, когда она воскликнула, изо всей силы стукнув кулаком по дивану:

– О богиня! Неужели мне суждено видеть Крит разрушенным, воскрешенным, а теперь снова поверженным? Это чересчур много для твоей рабыни!

Если кого-то будет интересовать мое мнение, то я скажу, что Каби могла бы вынести и не такое.

Когда она сказала про Крит, обрушился шквал вопросов – один из них был мой, потому что новость действительно напугала меня – но она, повелительно взмахнув рукой, восстановила тишину, глубоко вздохнула и начала.

– Исход битвы повис на волоске. Воя, как черные гекатонхейры, дорийцы на своих скорлупках набросились на наши бесчисленные корабли. На правом берегу, спрятавшись меж камней, мы с Севенси стояли у игольчатой пушки, готовые нанести черным лодчонкам незаметные пробоины. Позади был Илилихис, выряженный в морское чудище. Но затем… затем…

И тут я увидела, что Каби перестала быть каменным истуканом, голос ее прервался, она начала дрожать и судорожно всхлипывать, хотя лицо продолжало оставаться маской ярости, а потом ее вырвало вином. Сид шагнул вперед и вынудил ее замолчать – я чувствовала, ему давно хотелось это сделать.

Глава 5

СИД НАСТАИВАЕТ НА ДЕВУШКАХ-ПРИЗРАКАХ

Когда я беру газету и начинаю ее читать, то мне мерещатся призраки, крадущиеся между строчек. Призраками, должно быть, полон весь мир. Мне кажется, они столь же бесчисленны, как песчинки на берегу.

Мой дружок из времен королевы Елизаветы упер руки в боки и стал учить нас правилам хорошего тона, как компанию буйных детей, которые слишком уж расшумелись.

– Так вот, милостивые господа, вы находитесь на Станции Восстановления и тут пока что я хозяин. Чума на все ваши операции! Мне плевать, если рухнет все мироздание и больше не будет Меняющегося Мира, но ты, воинственная дева, должна передохнуть и выпить еще немного вина и лишь затем продолжить свое повествование. Мы же тем временем позаботимся о твоих спутниках. И пусть никто не задает никаких вопросов. Бур, любезнейший, сыграй-ка нам что-нибудь веселое.

Каби немного успокоилась, даже позволила Сиду по-дружески обнять себя и только проворчала: «Ну ладно, Толстобрюх».

Затем, под звуки мелодии «Прогулки выхухоли», которой я научила Бура, девушки подошли к внеземлянам и все мы разбились на пары.

Тут я хотела бы отметить, что очень многое из того, что рассказывают в Меняющемся Мире о Станциях Восстановления, попросту не соответствует действительности, а девять десятых из того, что есть на самом деле, никто не знает. Солдаты, которые входят в нашу Дверь, жаждут приятно провести время – это само собой; но на самом деле они тяжко изранены – изранены их души и сердца. Конечно, бросается это в глаза не сразу.

Можете мне поверить, операции во времени – это не шуточки, и найдется едва ли один из сотни, кто может выдержать, когда его вырывают из его собственной жизни и делают настоящим Двойником, осознавшим свою сущность то есть Демоном – не говоря уже о Солдатах. В чем нуждается это искореженное и взбудораженное создание, только что вырвавшееся из боя? В личности, которая будет за ним ухаживать, сочувствовать ему и латать на нем дырки; и оказывается очень хорошо, если эта личность противоположного пола, – это даже важнее, чем принадлежность к одному биологическому виду.

На этом держится наша Станция и таким распутным образом мы делаем наше дело, да и другие Станции Восстановления и Пункты Развлечения тоже.

Слово «Развлекатель» может сбить с толку, но мне оно нравится.

Развлекатель – будь он парень или девушка – должен быть не только партнером в танце – хотя и это обязательно. Нужно быть сиделкой и психологом, актрисой, и мамочкой родной, этнологом и еще множеством специалистов с очень замысловатыми названиями – а еще надежным другом.

Никто из нас не умеет всего этого в совершенстве. Но мы стараемся изо всех сил. И когда звучит вызов, Развлекателю приходится позабыть все свое недовольство и печаль, зависть и ревность – не забудьте, мы ведь живые люди, да еще с обостренными эмоциями, – потому что сейчас все отметается в сторону, кроме одного: ПОМОГИ И НЕ СПРАШИВАЙ, КОМУ ТЫ ПОМОГАЕШЬ!

И на самом деле хороший Развлекатель никогда не задумывается, кому предстоит помочь. Тому, кому сейчас нужнее. Вот и сейчас у меня не было сомнений в том, что я должна подойти к Илли, потому что лунянин был заброшен чересчур далеко во времени от своего дома, хотя мне было не очень легко бросить Эриха, но Эрих, в конце концов, был среди антропоидов.